Ему ничего не давалось легко. Ни в искусстве, ни в жизни. Но всегда, даже в самые трудные моменты, он производил впечатление вполне благополучного человека. Подтянутый, несуетливый,
с уверенными манерами и всегда чуточку закрытый для окружающих. Эти же черты роднят и почти всех его сценических и экранных героев - разведчика Крылова-Крамера в кино и Электрона Евдокимова в театре, Джейка Барнса в телевизионном спектакле, и Шеффера в телевизионном фильме.
Среди его многочисленных героев есть люди честные, бескомпромиссные, есть эгоисты, откровенные приспособленцы, но нет людей слабых, сломленных жизнью, растерявшихся. Эти люди сильны и почти всегда значительны, даже если и неудачливы. Михаил Волков всегда играет человека, который делает то, что хочет.
Но желания эти бывают бесплодны, а иногда и преступны.
Михаил Давидович Волков (Вильф) родился в городе Проскурове (ныне – Хмельницкий). Его отец был социальным служащим, мать – фармацевтом. Родители мечтали, чтобы их сын стал медиком, но Михаила интересовал театр. По окончании школы он поступил на актёрский факультет Киевского института театрального искусства имени Карпенко-Карого, закончил его в 1954 году и был принят в труппу Николаевского областного театра имени Шевченко. Отработав там два сезона, Волков в 1956 году перешёл в Киевский ТЮЗ.
В 1961 году на гастроли в Киев приезжал Ленинградский БДТ. Побывав на спектаклях театра, Михаил Давидович загорелся желанием
работать в его труппе. Он показался главному режиссёру БДТ Георгию Товстоногову и произвёл на него хорошее впечатление. Товстоногов в тот момент как раз искал исполнителя на роль Чацкого и решил попробовать в этом образе Волкова. Состоялся худсовет, в результате которого кандидатура актёра была утверждена.
В 1961 году вместе с женой и годовалой дочкой Михаил Волков переехал в Ленинград. Здесь всё началось с провала. Первая роль, на которую в 1961 году пригласили Михаила
Волкова - Чацкий, ему не удалась. После нескольких репетиций роли Чацкого стало понятно, что актёр говорит с украинским акцентом, и по этой причине его вскоре сняли с роли.
На премьере её играл другой артист. Это была травма. Но это было и начало того пути, по которому Волков пришёл к своим большим успехам. Потом ему поступали и предложения из других театров. Например, от Анатолия Эфроса в театр на Малой Бронной или Галины Волчек в «Современник», но Волков до конца жизни оставался верен БДТ.
Работа над ролью Чацкого, встреча с режиссёром Г. А. Товстоноговым убедили его, что мало на сцене эмоциональной искренности, актёрской технической грамотности,
жизненного правдоподобия. Для того чтобы создать характер, надо глубоко проникнуть в суть его и найти свою философскую позицию. Ведь именно способность мыслить и отличает настоящего художника от ремесленника. Волков не сдался, не ушёл из театра,
он стал учиться со скрупулезной тщательностью творить характер изнутри - привыкать к трудному способу добывания художественной правды. Попробовал (сначала самостоятельно) работать над образом Молчалина. И очень скоро вышел на сцену.
И за Электроном Евдокимовым, которого сыграл потом Волков в спектакле "Еще раз про любовь", тоже вставало определенное жизненное явление.
Победно самоуверенный и удачливый, с непроницаемо насмешливым взглядом и непробиваемым спокойствием - таким пришёл его Евдокимов на сцену. Один из тех молодых людей, что сменили мятущихся героев молодой литературы пятидесятых годов, шумно протестовавших против трезвого мещанского благополучия. Даже
юмор был запрограммирован в этом всезащищённом человеке как легкая современная ирония, которая позволяет не вмешиваться в заведомо проигрышные ситуации. За благополучной импозантностью молодого ученого, почитающего себя за аристократа духа, Волков раскрывал сущность этого рационалистического мышления. Высокопрочные, спортивные, неуязвимые, они могли легко стать
безжалостными - им внутри ничто не помешало бы. Трагическим был путь возрождения этой души, путь, оплаченный бескорыстной любовью и смертью другого человека.
Дальнейшая судьба Михаила Волкова в БДТ складывалось непросто. Его отношения с Товстоноговым были весьма напряжёнными, из-за чего он не всегда получал те роли, которые бы ему хотелось играть.
Но среди них всё же случались удачи («Ревизор» Н.В. Гоголя, «Три сестры» А.П. Чехова, «История лошади» Л.Н. Толстого), говорившие о Волкове, как об интересном разноплановом актёре.
В телевизионном спектакле "Макбет" актёр ведёт своего героя по всем ступеням обесчеловечивания. Его Макбет, совершая преступление - убийство, наносит смертельный удар самому себе. Отныне душа его не знает покоя.
И Волков раскрывает все градации падения человека: злобу и безысходность, ожесточение, шальной кровавый разгул, приступы самоуничижения, самоистязания, ужас и почти невероятную радость собственного конца. Макбет у Волкова до последних мгновений сохраняет внешне атрибуты
выдающейся личности - мужество, волю, энергию, ум. Не остается только одного - цели и смысла существования. Нельзя безнаказанно для себя причинять зло другим - вот мысль, которую доказывает актер. Пусть сила характера его героя не сломлена, душа оказалась
опустошенной.
Эта же тема опустошенной души иначе решается в телевизионном спектакле "Фиеста". Его Джейк Варне пьёт замороженное шампанское, смотрит бой быков, переезжает из одного отеля в другой. Меняет города. Мчится на фиесту. И тоже нигде не находит покоя. Он смеётся, уверяет себя и других, что им весело. Его голос звучит ровно, а глаза словно подернуты пеплом - смертельной тоской. И нам открывается трагедия личности,
играющей в общение. Его Джейк не мог заставить себя принять мир, когда его душа опустошена. И не мог уйти от самого себя, переезжая с места на место, меняя свое окружение. Для того
чтобы изменить судьбу, надо прежде всего изменить самого себя.
Широкая популярность к Волкову пришла в конце 1960-х годов, когда на экранах появились фильмы
«Путь в "Сатурн"» и «Конец "Сатурна"» (1967). Его узнавали на улицах. Киностудии наперебой приглашали сниматься в ролях разведчиков. В рецензиях ему адресовано было много заслуженно лестных слов. Но и до этого были у Волкова не меньшие творческие Удачи - и на телевидении и в театре.
Когда состоялся кинодебют, Волкову было уже больше тридцати лет. Позади остались первые трудные шаги на сцене Драматического театра
города Николаева, где приходилось много играть, но мало работать над ролями, и поиски своей темы на сцене Киевского ТЮЗа, и нелегкое утверждение
себя в прославленном коллективе Ленинградского академического Большого драматического театра имени М. Горького - постижение его высоких художественных принципов сценического искусства.
Чуть позже – в 1972 году, вышла заключительная часть кинотрилогии про разведчика Крылова-Крамера – «Бой после победы», в которой герой Михаила
Волкова уже после капитуляции фашистской Германии занимался разоблачением шпионской организации. Успех Михаила Волкова в роли Крылова-Крамер в лентах тоже был не случаен. Он не объяснялся только зрительской любовью к подвигам отважных разведчиков. Он лежал в основе созданного актёром характера. До этого Волков отверг
несколько подобных предложений кинорежиссеров. Разведчик Крылов-Крамер, заинтересовал его сложностью духовного мира. Было в этом характере нечто, что отличало его от подобных героев, с лихой удалью кидавшихся по воле авторов фильма от одной опасности к другой. Его Крылову-Крамеру нужны были стойкость
и мужество не только для опасной борьбы с противником, но и для трудного поединка с самим собой.
Именно здесь, пожалуй, впервые на экране прозвучали в образе разведчика трагедийные ноты. Трагизм поворота был не связан впрямую с
сюжетом, с опасной судьбой капитана Крылова, выдавшего себя за немца Крамера, чтобы в качестве перебежчика попасть потом в разведывательную школу абвера. Он был в другом: в нравственном самоощущении человека, вынужденного постоянно действовать вопреки своим душевным побуждениям, лишенного права быть самим собой. За каждую, даже маленькую победу над самим собой он платил крайним,
изматывающим напряжением внутренних сил, бесконечной душевной усталостью.
Волков сыграл Крылова без позы и фальши, с той предельной внутренней сосредоточенностью, которая свойственна актёрам школы высокой психологической правды.
При внешней сдержанности герой Волкова заражал своим волнением. Его реакции были стремительны, чувства обострены, внутренняя сосредоточенность настойчива: она захватывала, подчиняла, не давала отвлечься от напряженного поединка воли, ума, мировоззрения. От поединка, где ставка больше, чем жизнь.
Волков нигде не подчеркивает храбрость, ту храбрость, которая движет разведчиками, когда они взламывают сейфы, выкрадывают стратегические планы,
вступают в открытые перестрелки с врагом. Формула мужества его героя иная: это формула простых действий. Его герой живет строго регламентированной жизнью сначала ученика, а потом преподавателя
разведшколы. Сначала держит экзамен, а потом экзаменует сам. Подтянутый, элегантный офицер прохаживается перед строем. Корректно-бесстрастно поучает диверсантов перед засылкой их в Россию. Только на одно мгновение мелькают перед нами его глаза. А в них - напряженная озабоченность.
И становилось вдруг ясно, зачем всматривается он в лица этих людей, предавших Родину: пытается прочесть в них хоть тень боли или раскаяния - ищет человека, на
которого рискнул бы положиться. Лица, лица, лица. Тупые, патологически глупые, запуганные... И Крылов отворачивается. Неудача, в который раз неудача! А нам открывается беспредельная выдержка и мужественное терпение
этого человека. Ни одно из этих чувств не подчеркнуто актёром, не показано зрителю специально. Не сразу и разберешь, из чего сложилось это впечатление. Но оно сложилось и окрасило всю сцену в неожиданные тона.
В образе советского разведчика Сергея Крылова Волков оказался очень органичен и достоверен, в нём слились его природная мужественность, спокойная ненавязчивая манера игры, способность к внутреннему психологическому перевоплощению. В результате Крылов получился не надуманным шаблонным героем, а очень живым и естественным.
После роли советского разведчика у Михаила Волкова в кино были ещё несколько интересных работ, такие как князь Сергей Тихвинский
(«Достояние республики»), Рудаков («Командир счастливой "Щуки”»), Шефер («Крах инженера Гарина»), Шутин («Выстрел в спину»), Гутман («Кольцо из Амстердама»), но в большинстве случаев режиссёры всё же больше использовали его внешние данные, удачно подходившие для героев остросюжетных фильмов. К сожалению, кинематограф по-настоящему не раскрыл этого актёра, не увидел в нём того особенного, присущего только ему, что мог бы сыграть только он.
В жизни Михаил Давидович был безотказным и доверчивым, из-за чего его в театре прозвали «Бемби», но, вместе с тем Волков в работе проявлял упорство и всегда отстаивал
свою точку зрения. Следил за собой, каждое утро делал зарядку, не пил, не курил, был вегетарианцем. В работе проявлял упрямство и
упорство, отстаивал свою точку зрения. Дружил с Вадимом Медведевым и Валентиной Ковель, хорошие отношения поддерживал с Олегом Басилашвили. Превосходно играл на гитаре и исполнял песни. Очень любил петь песни Галича, Высоцкого и Визбора. Пел на творческих вечерах и капустниках. Был душой компании. Одна из любимых песен "Милая моя, солнышко лесное". Он был прекрасным семьянином, добытчиком для своей семьи. Его жена Боровикова Алла
Павловна работала редактором отдела постановок Ленинградского телевидения. Дочь окончила английское отделение ЛГУ, работала в журнале «Звезда».
В 1996 году Михаила Волкова постигла болезнь Альцгеймера, сделавшая его совершенно недееспособным. Печально, что в театре почти не интересовались состоянием здоровья актёра, а последние несколько лет ему вообще никто не звонил. Обиженный артист, чувствуя свой скорый уход, попросил жену не устраивать панихиду в театре, что она и сделала. На похороны от БДТ пришли только Кирилл Лавров и Георгий Штиль. Похоронили Михаила Давидовича на
Казанском кладбище города Пушкина в Царском селе. По другим источникам Михаил Давидович похоронен на Большеохтинском
кладбище в Санкт-Петербурге. (Я не была на его могиле и точно утверждать не могу. Если у кого есть эта информация, пожалуйста, поделитесь.)
Он был хорошим артистом и хорошим человеком. Как и все в БДТ - великом театре Георгия Товстоногова.
Спасибо ему за то счастье, которое он дарил зрителям.
СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ!
Памяти Михаила Волкова
Сергей Юрский
Надо найти слова. Надо преодолеть чувство ужаса от пришедшей за девять тысяч километров вести. Нельзя говорить: «как горько, что теперь мы…» или «прости меня за то, что я…». Все это будет про нас, про себя. Надо говорить о нем. Он нуждался в этом. Он недополучил слов о себе при жизни. Теперь он совсем ушел.
Надо найти слова. Слово. Слово, которое взорвет тишину, окружившую его уход.
Герой. Театру требуется герой. Жизни требуется герой. Молодежи требуется герой. Женщинам требуется герой. Надо искать героя. Такую задачу поставил Товстоногов, имея у себя под рукой очень сильную труппу БДТ.
Театр гастролировал в Киеве, и там Георгий Александрович заинтересовался (а при его темпераменте можно сказать — увлекся!) тремя актерами. Это был Павел Луспекаев, это был Олег Борисов, и это был Михаил Волков.
Миша пришел в наш театр в начале шестидесятых. На амплуа героя. Конкретнее: на амплуа героя-любовника. Миша был молод, статен и красив. Затевалась постановка «Горя от ума», и Миша был назначен на роль Чацкого. Репетировали всю зиму и весну. И тут Товстоногов совершил один из своих знаменитых поворотов Театра. Он ощутил и провозгласил, что Время если не отменило, то спутало все амплуа. В Чацком режиссер увидел черты неврастеника, даже эксцентрика. А герой-любовник должен был стать Молчалиным.
Переворот случился. Чацкого сыграл я. Не могу не писать об этом в связи с судьбой Миши Волкова, потому что это во многом определило дальнейшее.
«Еще раз про любовь» — так называлась пьеса Э. Радзинского. Доронина играла героиню. А героя, конечно, Волков. Прекрасно играли они оба. Но герой-тоо.
В конце шестидесятых я ставил в БДТ «Фиесту» Э. Хемингуэя. Главную роль — писателя Джейкоба Барнса — играл Михаил Волков. Незабываема радость от работы с ним. Роль «сплошная» — он занят в каждом эпизоде через всю пьесу. Окруженный замечательными
партнерами — Гай, Стржельчик, Рецептер, Э. Попова, Данилов — в дуэте с Зиной Шарко, Миша овладел ритмами и стилем автора. В нем открылась нежность и теплота. Но у спектакля не было судьбы — зритель его не увидел. О причинах сегодня вспоминать не будем.
Через два года я сделал телефильм «Фиеста». Брет Эшли теперь играла Н. Тенякова, матадора — М. Барышников. Крупные планы дали возможность вглядеться в Джейкоба — Мишу Волкова. И, без преувеличения, — он был превосходен. Это был еще один поворот амплуа героя — любит и любим, но лишен радости плоти. Война отняла. «Фиеста» могла открыть зрителям нового Михаила Волкова — интеллектуального, стойкого и трагичного. Но… опять грубо вмешалось Время. Фильм запретили к показу по соображениям политическим.
Кино — судьба Михаила Волкова связана с двумя большими фильмами о советском разведчике. У «Сатурна» был большой успех. К Мише пришла популярность. Миша определился в сознании широкой аудитории как герой. Но это был скорее Герой Советского Союза, нежели тот герой, для воплощения которого Бог наградил его талантом.
А в театре мы с Мишей еще много играли вместе. В моей постановке «Мольера» Булгакова Волков прекрасно играл маркиза д'Орсиньи по прозвищу «Помолись» — ловеласа и бретера. Роль характерная — у него и это получалось. Волков вошел в спектакль «Цена» А. Миллера, и мы играли братьев Франк — Виктора и Уолтера. Здесь Миша овладевал сдержанностью и логикой резонера. В шукшинских «Энергичных людях» мы в очередь играли роль Чернявого.
Прогремел и объездил лучшие сцены мира спектакль «История лошади», поставленный Товстоноговым по пьесе М. Розовского. Волков играл победительного коня Милого. Это был истинный и
неостановимый любовник. Но никак не герой. Героем был обездоленный мерин, которого с невероятной силой играл Е. Лебедев.
Мишин час был рядом, но он все никак не наступал.
Потом… потом много лет мы не виделись с Мишей Волковым. Так вышло. Я стал москвичом, и дороги наши не пересекались. А потом Миша стал болеть. Тяжко и непоправимо. Теперь Миши нет.
Я никогда не видел его старым. Даже пожилым не видел я его. Вот как получилось. Я видел его только молодым.
Я не пишу некролог. Опоздал. Поздно до меня дошла весть о его смерти. Я пытаюсь анализировать феномен амплуа героя-любовника, главного амплуа традиционного театра. В БДТ — великом современном театре времен Товстоногова — произошел надлом этого амплуа. Надлом отразил драму современного человека — крушение цельности, болезненные комплексы, эгоизм, исключающий любовь как самопожертвование. Стало это драмой и для актера, созданного играть роли, которых в театре больше нет.
Думаю, отсюда была в Мише вечная неудовлетворенность. Он мучительно искал связь со временем, а она рвалась. Он много успел. Он был известен. Но никогда не обрел он в жизни покоя. В этом его особенность. Его мука. Его миссия в театре.
А я провожу сегодня бессонную ночь в моем номере в гостинице «Амурский залив». Вечером мне сообщили, что Миши не стало.
Его крупный план из «Фиесты» перед моими глазами. Сцена ловли форели. Два друга писателя пьют вино и говорят — неспешно и откровенно. Миша Волков и Гриша Гай играли эту сцену. Обоих уже нет. И оба умерли через страшную болезнь.
А тогда… шумела вода в быстрой речке. Из воды доставали замерзшую бутыль с вином. Разливали. Пили много, но мысли только прояснялись от вина. Говорили о профессии — о литературе.
— Можно… можно научиться писать так, чтобы текст стал ощутимой и очень нужной вещью… — говорил Джейк (Волков).
— Ну, и что тогда? Дальше-то что? — спрашивал скептик Билл (Гай).
Дальше? Дальше ничего и не нужно. Это самое большое, что может сделать писатель.
Миша Волков навсегда остался для меня главным героем моей первой театральной постановки.
Прощай, друг!
Владивосток. 9 сентября 2001 г.
Из романа-интервью "В поисках Стржельчика" народного артиста России Андрея Толубеева:
«... Лето 1981 года. Военно-шефская поездка по гарнизонам группы советских войск в Германии. Каждый божий вечер с Михаилом Волковым мы посещали какой-нибудь гарнизонный клуб, и тут я имел удовольствие видеть, как он замечательно владел эстрадой, этим, право, нелегким жанром. Потрясающе читал рассказ о военном параде на Красной площади в Москве, ... его вокальные номера, его "шансон", безусловно , трогал женщин. Михаил "работал" под знаменитого Жана Бреля, и тембр его голоса завораживал прекрасную половину. В этот вечер мужчины ревновали своих жен на законных основаниях...»
Отрывки из фильмов: 1. "Достояние республики" (1971)
2. "Выстрел в спину (1979)"
3. "Кольцо из Амстердама" (1981)
4. "Командир счастливой «Щуки»" (1972)
5. "Путь в «Сатурн»" (1967)
6. "Конец «Сатурна»" (1967)
7. "Бой после победы" (1972)
Просмотров: 10284
Добавил: Olesia
Дата добавления: 15.04.2017
Доброго. Михаил Давидович лежит на Казанском кладбище г. Пушкина. Был там. Без подсказок не найти. Спасибо одному товарищу, кто его отыскал и оставил описание подхода к месту захоронения.
Недавно где-то на тв промелькнуло телевизионное выступление Михаила Давидовича, он там что-то рассказывал, напевал)) в уютной ламповой обстановке. кто знает как найти - подскажите! по кадрам понятно съемка хоть и цветная но старая.
В комментариях запрещается: любая реклама, любые ссылки, оскорбления, клевета, мат, писать транслитом.
Добавил: