(16.04.1945 - 03.01.2007) Заслуженный артист РСФСР (1983)
Почётный житель города Еманжелинска.
Беседу вела Елена Булова
Опубликовано на сайте moskv.ru 14 апреля 2005 г.
Николай Мерзликин: дом для меня - это женщины.
Моя жена и моя дочь
В Японии принято отмечать две даты – год со дня рождения и шестидесятилетний юбилей. Считается, что в шестьдесят лет человек может подводить некоторые промежуточные итоги.
На днях заслуженному артисту РСФСР Николаю Мерзликину исполнится шестьдесят. Именно "на днях"!
На самом деле артист родился первого апреля и отец Николая Николаевича на радостях, что после дочек в семье наконец-то появился долгожданный сын, поехал в район, чтобы справить на младенца бумаги. Папа так бурно отмечал сие обстоятельство, что попал в район только к 20 апреля.
Чиновники в районе все поняли: они поделили расстояние от села до места назначения на приблизительную среднюю скорость передвижения счастливого папаши, и вписали в графу день рождения число «16.04». Вот только поправку на широту русской души сделать не догадались! Благодаря иронии судьбы Николай Николаевич принимает поздравления два раза в году.
Рассказывает Николай Николаевич Мерзликин:
"Рано утром" (1965)
– Мама была беременная и пропалывала грядку, когда почувствовала, что начались схватки. Я родился под стреноженной лошадью в самом конце огорода. Мои первые семь лет жизни протекали в старом деревенском доме в Тюменской области, под Салехардом.
Хорошо помню наш дом и наше село. Это – тайга, север. Помню, как мы коров перевозили через реку, туда, где пастбище получше. Перевозили в лодках, держали за ноги, чтобы испуганные животные не перевернули их. Помню баню, в которой были попеременно то женские, то мужские дни.
"Зося" (1966)
Помню дизельную электростанцию на реке, где работал отец. Помню наших потрясающих собак – Тузика и Индуса. Благодаря им дверь в дом у нас никогда не запиралась. А когда семья уезжала навсегда, оставляя дом и пристроив собак соседям, Тузик перегрыз веревку и долго-долго плыл за нашим пароходом по реке. Мы плакали, просили его забрать, а отец загонял нас в каюты.
– Куда вы переехали?
"Суровые кило-
метры" (1969)
– На Алтай, в Бийск, к сестре моей матери. И лет с семи до десяти я жил на Алтае. Потом был Урал. Там уже отец стал строить собственный дом. Самое яркое впечатление от жизни на Урале – покупка баяна. Я стал учиться играть на музыкальном инструменте! И даже работал баянистом в пионерском лагере.Помню, как с этим баяном мы ходили по улицам нашего шахтерского городка, играли девчонкам.
– А как строились дома на Урале?
"Далеко на Западе"
(1968)
– Наш дом был не из бревен, а из шпал. Шпалы запиливали с разных сторон и вставляли в пазы. Мне приходилось помогать отцу строить этот дом. Детей в семье было шестеро. Я – четвертый. Старшие были девочки.
– Урал ассоциируется в сознании с глухими местами, с охотой, рыбалкой и сбором грибов...
"Обратной дороги
нет" (1970)
– И не только с этим. Насколько помню, мы, в основном, косили сено для коровы. Без коровы было бы совсем туго: такая орава детей. С пяти-шести лет помогали родителям, собирали сено. На сенокос ездили по реке на лодке. Отец с матерью гребли, а мы сидели наверху огромного снопа. А вот по пути с сенокоса домой отец обычно ставил блесну. В дороге еще и пару щук вытаскивал, чтобы нас вечером накормить.
– Каким же ветром вас занесло в Москву?
– Поступил в Свердловске в медицинский институт. Но потом решил рвануть в столицу. Пробовал поступать во МХАТ и в ГИТИС. Взяли меня к себе на курс в ГИТИС Иосиф Моисеевич Раевский и Евгения Николаевна Козырева. Затем, коротая дни в армии в качестве связиста, я неожиданно приглянулся директору фильма "Рано утром". И попал на съёмки на свою первую картину к самой Татьяне Лиозновой!
"Если ты мужчина"
(1971)
В фильме играл мальчика, у которого умирают родители, и он сам воспитывает свою младшую сестру, не соглашаясь отдать её в детский дом. Хотите узнать, как отреагировала мама на работу?
– Конечно, хочу!
– Меня отпустили на премьеру, мы сидели в зале вместе – мама, отец и я. Зал был полный, там были все знакомые и друзья. В картине есть сцена, где мой герой говорит, что не отдаст сестру в детский дом, мол, воспитает её сам.
«Чудак из пятого "Б"» (1972)
И когда я произнес этот текст с экрана, мама вдруг встала и громко на весь зал заявила: "Вот и правильно, сыночек! Не отдавай сестрёнку в детский дом, воспитывай сам! Отец скоро 13-ю зарплату получит, мы вам подкинем денежек, поможем!
"Дума о Ковпаке"
Картошка у нас в этом году хорошая, поросенка заколем, сала дадим!"
Вот такие были люди... Настолько наивные и настолько верные – на таких вся страна держалась и была крепкой! После этой картины командование меня еще несколько раз «рекомендовало сниматься в кино». В итоге сыграл в фильмах «Человек, которого я люблю», в «Западне», в «Зосе». А начальник рапортовал, что, мол, солдаты нашей
"С весельем и
отвагой"(1973)
части «не только служат, но снимаются в кино, занимаются музыкой».
– Ну а где вам довелось жить в Москве?
"Самый сильный"
(1973)
– Сначала на Трифоновской улице в общежитии ГИТИСа. У нас была хорошая компания – студенты Виталий Шаповалов и Феликс Антипов (будущие актёры театра на Таганке), Юра Николаев – будущая звезда ТВ, Ольга Остроумова, Володя Гостюхин, Андрей Мартынов...
Вместе жарили картошку, половину наготовленного отдавали голодным собакам. Чтобы подработать немножко
"Товарищ бригада"
(1973)
(стипендия-то была слабенькая), чистили от снега крыши соседних домов. Платили нам по 15 рублей за крышу. Был буфет и знакомая буфетчица, которая отпускала в долг яичницу или одну сосиску. Потом мы ей возвращали деньги.
Что-то с поездом присылали родители – сало, например. Отец с матерью продолжали в то время жить на Урале. Папа на шахте работал до 70 лет, умер он в 90. А мама (она ушла раньше отца), сколько себя помню, ухаживала за огородом, за хозяйством. Наш дом был очень хорошим. И я любил туда приезжать, причем, не один, а вместе с друзьями-артистами. С Айваром Багдановичем, например, латышским актером, особенно когда снимались в
"Звезда экрана"
Свердловске.
Мама ставила на стол тертую редьку с квасом, черный хлеб, огурцы. Кстати, выращивала эти огурцы она так: особым образом укладывала солому,
"Контрабанда"
потом делала лунки, которые заполнялись землей. А когда земля преет от соломы, то огурцы растут быстро и получаются гигантскими.
Мы сидели, пили водочку и наслаждались жизнью: тишина там невозможная, и в этой тишин – такая радость... И в баню ходили. Айвар обалдевал – он, здоровый парень, но после нашей русской бани
"Без права на ошибку"(1975)
вообще ничего не понимал, кто он, где он... И полоть огород ходили. А это 30 соток картошки.
– А с женой как вы познакомились, если не секрет?
"Огненные доро-
ги" (1977-1984)
– Вечером познакомились, а на следующий день поженились. Вот живем вместе уже 37 лет. Она – более 20 лет проработала в издательской области бильдредактором в АПН, знает французский. И моя дочь Ксюша – скорее ее «профессиональное» продолжение, она трудится арт-редактором в «Московской правде». Хотя от актерской карьеры отговорил ее я. И не из-за отсутствия таланта, а защищая от сложностей жизни людей моего мира.
"Алтунин принимает
решение"(1978)
– Николай Николаевич, есть ли у вас дача?
– Да, это летний и зимний домики, и баня, которую надеюсь достроить этой весной. Всё вокруг зеленое, газон и сплошные цветочные
"Поговорим, брат"
клумбы. Стоит один парник. Знаете, почему люблю дачу? Там вместе собираются люди, все в возрасте, которые уже всё себе доказали.
Им не надо искать никакой выгоды от общения. И они настолько искренние, что с ними общаться одно удовольствие. Они как дети. Доктор наук, врач, художник – все одинаковые, «голые» перед жизнью, все равны, как в бане. С них сметается столичная «пыль», которая присутствует в Москве, на работе.
"Остаюсь с вами"
– Николай Николаевич, так что же все-таки для вас Дом в высоком понимании этого слова?
– Дом для меня это Женщины. Это моя жена и это моя дочь. Они хранительницы существования всего, что есть в этом доме. Я всё время уезжаю, приезжаю: у артиста жизнь почти кочевая. Если дырку пробить в стене, картину повесить, перетащить что-то, проводку починить – это конечно, моя работа.
"Букет фиалок"
Ну, а создать уют и всю эту красоту, которую вы видите, – это они. И я этот дом обожаю. Актёр – это ведь одинокий волк. Как бы там ни говорилось,
"Демидовы" (1983)
что актёры добры и впечатлительны, они всё равно волки, в том смысле, что всегда находятся в голодном поиске.
В моей жизни присутствует ощущение жестокости. Сейчас очень тяжело быть актером. Для нас, артистов старшего поколения, искусство это старый МХАТ, это старый Малый театр, это старый Театр имени Маяковского, или старый театр Моссовета.
Наверное, мы просто учились у выдающихся педагогов: Грибова, Яншина, Хмелева, Москвина, а их повторить нельзя. И как бы Табаков не был гениален, он – Табаков.
Прихожу сейчас во МХАТ и меня эти спектакли не трогают. Когда стали перелопачивать всю классику, когда в Театре современной пьесы стали делать из "Чайки"
"Откровение Иоанна
Первопечатника"(1991)
Чехова оперетту, я понял, что не могу на это смотреть. Потому что для меня ближе старая школа, и я хочу "Чайку" играть и видеть так, как она была написана Чеховым.
У меня счастливая судьба. Сейчас немного найдется артистов, которым довелось поработать на одной съемочной площадке с Крючковым, Жаковым, с Сазоновой, Жженовым, с Олялиным, Семиной.
"Ночь длинных ножей"(1990)
Это все легендарные личности. Николай Афанасьевич Крючков мог сутками рассказывать о своих приключениях. Сейчас о нем ни слова, ни упоминания. Нет передач о Жакове, почти забыт Смоктуновский (вспомнили только в связи с юбилеем...) Мне кажется, что именно эти люди сделали фундамент советского и российского кино.
– Такая грустная нота... А вам не хочется иногда все бросить и сбежать куда-нибудь на край света?
"Карамболь" (2006)
– Иногда хочется. И я даже стихи написал:
Все брошу и сбегу в Каратобан
И поселюсь в избе у бабы Вари.
Бабуля мне картошечки наварит,
Истопит баньку и нальет стакан.
"Паутина-1"
Все брошу и сбегу в Каратобан.
Там растворюсь в любви, в росе, в тумане
И на погосте старом без названья
Я завершу свой жизненный роман.
Яркий, запоминающийся Актёр своего времени. За свою сорокалетнюю карьеру в кино Николай Мерзликин успел сняться более чем в 70 фильмах. Последней его работой стала роль генерала в сериале "Паутина-1" (2007) режиссёров Валерия Ускова и Владимира Краснопольского.
Около 20 лет Николай Николаевич Мерзликин работал на новогодних праздниках в спорткомплексе "Олимпийский" Дедом Морозом. Так было и в 2007 году. А 3 января он скоропостижно скончался в ночь со вторника на среду в своей московской квартире от сердечного приступа. Ему шел 62-й год... Похоронен Николай Николаевич Мерзликин на Борисовском кладбище города Еманжелинска Челябинской области.
СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ!
Просмотров: 27275
Добавил: Olesia
Дата добавления: 28.02.2014
Добавил: